Я очень смутно помню себя в детстве… (26.09.07)
Я очень смутно помню себя в детстве, но был улыбчивым, восприимчивым ребенком. Любил проводить время с друзьями. Мы играли в домино, карты, рассказывали друг другу всякие истории, фантазировали и шутили. Местом встречи во дворе был стол со скамейками возле первого подъезда дома.
Однажды как обычно старшие ребята сидели за столом и рассказывали какие-то истории, а я стоял за их спинами в предвкушении интересного рассказа. Один из самых старших ребят обратил на меня внимание и сказал: «Что ты все время улыбаешься, как жеванное говно». Все рассмеялись. Я почувствовал дикую обиду и удивление. Хорошее настроение как рукой сняло. Он был один из главных авторитетов нашего двора, которому хотелось подражать и такого я от него не ожидал никак. Младшая пацанва начала повторять обидные слова.
Кличка не прилипла, никто не больше дразнился, но кто-то решил сделать из этого себе развлечение. Кто-то начал пачкать дерьмом газеты в нашем почтовом ящике. Однажды измазал журнал «Наука и жизнь» который я очень любил читать, хотя мало что в нем понимал. В другой раз измазал говном дверной замок и дверь и матери пришлось ее отмывать. Я чувствовал обиду на то, что кто-то безнаказанно издевается надо мной и, что я не могу защитить свою семью от этой мерзости.
Дежурил возле почтового ящика, подозревал всех проходивших, но застать кого-нибудь было нелегко.
Я стал редко выходить во двор. Фантазировал как кто-то исподтишка подсмеивается надо мной и рассказывает о своих подвигах.
Чтобы занять время дома занялся чтением книг, что я и раньше любил делать. Я брал книги в библиотеке и через несколько дней приносил назад. Неинтересные я только пролистывал, чтобы понять сюжет. А библиотекарь заставляла меня пересказывать содержание. Особенно меня увлекала фантастика о космических путешествиях. Я много фантазировал и размышлял о космических перелетах длящихся годами и однажды нафантазировал себе, что если бы в звездолете было достаточное количество еды и книг я мог бы один лететь годами к какой-нибудь звезде.
Друзья приходили, звали гулять, но я называл какую-нибудь причину (урок, работу по дому) чтобы не выходить на улицу. В конце концов мы отдалились друг от друга и прежней крепкой дружбы не стало.
Единственным верным другом оставался мой двоюродный брат. Но встречались мы только летом у бабушки, когда, оба приезжали на каникулы. Я придумывал проказы, а он как более боевой воплощал их в жизнь.
Поэтому от осени до лета я жил этими ожиданиями встречи. Все остальное время в общении я чувствовал какую-то настороженность, ущербность и второсортность. Родители стремились поддерживать хорошую физическую форму (поэтому на выходные возили в поход, в лес пешком или зимой на лыжах). Я обычно отбивался и хотел остаться дома, но обычно шел со всеми, но всячески хотел подчеркнуть свое нежелание.
Мозг…ство 1001 или понедельник, вторник и далее на всех остановках
(25.07.07)
Говорят, что понедельник трудный день. Трудный день может быть любым, не обязательно понедельник. Но этот получился по пословице. С удивлением обнаружил. Что при отсутствии внешних раздражителей вернулось старое напряженное состояние, когда каждую минуту спрашиваешь себя как чувствуешь, что будет через минуту. Нарастает тревога, а что будет потом, начнется паника, будет тревога, учащенное сердцебиение, давление в висках и т.д. Как это надоело, боязнь возможного ухудшения, стыдное, недостойное мужчины. Когда понимаешь, что это нервное, придуманное. Как бы хотелось направить эти мысленные импульсы на добро, на улучшение здоровья, настроение и внешности.
А может организм корчится и подает сигналы: «Хозяин ау, у нас проблемы, обрати внимание, погибаем». Боязно и страшно. А вдруг на этот раз все серьезно, не пронесет и так раз за разом, не в окружающем мире, а все чаще внутрь себя.
К обеду всплыл зажим на поход в столовую (пройти по улице 250 м).
А что будет, а как смогу. Собрал компаньонов, дошел до середины и опять закрутилась пластинка и ушел на полусогнутых как оплеванный. Неужели весь прогресс насмарку, так и сидеть в этой куче дерьма, только погружаясь все глубже и глубже с каждым барахтаньем.
Собрался и поехал в контору. А смогу ли, а что, а как? И по-собачьи вглядываешься в глаза встречных и пытаешься чем-то перебить эту пластинку в голове. А как хочется бездумного легкого ощущения праздника жизни поутру и приятной усталости проведенного в заботах дня вечером. Почему раньше самой лучшей наградой была поездка в незнакомый край, а сейчас этот страх перейти улицу. Зачем? Варум?
Вечером нужно ехать в Бердянск. Состояние разбитого пенсионера. Глаза не смотрят, взгляд не фокусируется. Пробую отговориться, понимая, что бесполезно. Обреченно бреду к машине (Чтобы как-то забить голову заговариваю с соседкой, с собакой). Редкие капли дождя падают на голову, но моральных сил ускорить шаги нет.
Еду в машине, состояние 0. сейчас заголошу, забьюсь в истерике, потребую всего и сразу.
Но когда что- либо говорю («п…здю за жизнь») это состояние выбивает и вроде все нормально.
Эти качели продолжаются 3 часа. Приезжаем, начинается легкий дождик. Едем ужинать и с удивлением осматриваюсь по сторонам и ничего…. Правда завтра подниматься в 630 и чтобы заснуть в 200 глотая снотворное. Просыпаюсь в 412, но без паники.
Вторник. С утра получше, несмотря на четырехчасовой сон и выпитые 3 бокала сухого. И опять крутит как козла вокруг колка, правда с меньшей частотой и амплитудой. Сижу в кресле у стоматолога и тревожно вглядываюсь в окошко. Она прижимается теплым боком и страх отходит. Может это подсознательное чувство матери.
Домой конечно на такси. И опять до вечера 5 минут полет нормально, 30 минут п/н; 1 час п/н и т.д. Варум? Почему закладывает в висках, зрение рассеивается в панике и паника в душе, а вдруг выключат свет.
