Родилась я в 1963 г... (Лилия,43 года).
Родилась я в 1963 г. Была желанным ребенком. Когда переехали в Запорожье мне было 3 года. жили в семейном общежитии. Детство более-менее отчетливо помню лет с 5. была взбалмошной, энергичной девочкой с богатой фантазией. Уже тогда я хотела стать артисткой. Был случай, когда мама ушла в магазин, а я взяла пластилин слепила себе рожки, прицепила себе на голову, и стала перед зеркалом «играть» роль кикиморы. Вдруг увидела в окно маму, возвращающуюся из магазина. Схватила «рожки» вместе с волосами и стала отдирать пластилин от волос. Мама сильно не ругала. Отмыла пластилин керосином и поставила в угол на колени. Вообще она часто с папой избирала способ наказаний за провинность – стояние в углу на коленях. Было очень больно, поэтому пока мамы с папой в комнате не было я садилась в углу и пыталась заснуть. Это был единственный способ выйти из угла раньше «срока». Когда мне было лет 5, родилась моя сестра Галинка.
Естественно все внимание родителей доставалось ей. Но в то время я еще не чувствовала ревности. Возможно потому. что мне разрешали гулять самой не только во дворе общежития, где мы жили, но и в соседних дворах.
Когда мне исполнилось 7 лет родители комнату в коммунальной квартире. Галинке исполнилось 2 годика. Она для родителей была куклой. Ее все баловали, если за что то ругали, Галинка плакала и обижалась. Папа этого долго не мог терпеть, и чтобы помириться с любимицей, чаще всего извинялся перед сестрой.
Со мной было все по-другому. Я не могу сказать, что меня не любили, но отношение ко мне и отношение к сестре резко отличались. Доминирующую роль в семье играл папа. Как папа решит, что скажет – «так и будет». Да и сейчас он в семье главный.
Уже в то время я начала ревновать сестру к родителям. Галинка была «еще маленькой», а я была «уже взрослая». Естественно и требования как ко взрослой. Не скажу, что я сознательно стала «обижать» сестру, потому что я наверняка запомнила бы это.
Со слов мамы знаю, что я часто щипала Галинку, после чего она плакала. Что я чувствовала в это время? Не помню. Не думаю, что я чувствовала радость отмщения.
Зато чувство боязни темноты, обиды за наказание, страх неизвестности я запомнила надолго.
После очередного «издевательства» над сестрой папа отругал меня и заставил просить прощение у Галинки. Я отказалась наотрез. Тогда папа написал записку, отдал мне в руки и сказал: «Пойдешь в тюрьму, постучишь в большие ворота. Выйдет дядя. Ты ему отдашь записку и скажешь, что бы он тебя посадил в самую темную камеру».
Я взяла записку и пошла «сдаваться в тюрьму». Был вечер (часов 8). Я шла и плакала. Было темно, горели фонари и людей никого. Было страшно. Папа догнал меня недалеко от ворот. Он взял меня за руку и ничего не объясняя повел домой.
Семья наша была не очень обеспеченной. Мама – секретарь, папа мастер. Сюрпризами и безделушками нас не баловали. Наверное это обстоятельство зародило во мне клептоманию в легкой форме. Я могла стащить чужую ручку, карандаш, резинку, если они имели оригинальный вид (не такой как у всех). Мне нравилось прятать чужую обувь (в шутку).
За то, что я брала чужие вещи, меня очень ругали. Но это не помогало. Тогда, чтобы наказать меня, папа запретил мне одеть на следующий день в школу форму (тогда еще в школу ходили в форме), а маме приказал одеть на меня самое старое платье. Мама так и сделала.
Не помню как я добралась до школы, казалось, что прошла целая вечность, хотя до школы 5 минут ходьбы. Самое ужасное чувство было когда я вошла в класс. Кто хихикал, кто тыкал пальцами. Такое ощущение было будто бы я с ног до головы в грязи. Мне хотелось спрятаться, исчезнуть, испариться. День прошел как страшный сон. Ко мне даже изменилось отношение некоторых девочек, с которыми до этого дня мы дружили. Было такое ощущение, что они мною стали брезговать.
Мама в школе училась не очень хорошо, поэтому моим образованием с проверкой домашних заданий занимался папа. В школе я была хорошисткой. Но папа считал, что я могу достичь большего. Если мне что-то непонятно было, папа старался мне объяснить. Но надолго его терпения не хватало. Тщательное объяснение непонятной темы, заканчивалось криками, переходящими в затрещины и удары кулаком по столу. Естественно после такого объяснения вылетало из головы все, что было до него. Постепенно я стала бояться проверок уроков и в дневнике были записаны, только те номера заданий, которые я знала как сделать, или вообще «ничего не задавали». Наказанием за учебу было рукоприкладство, сопровождаемое изощренной руганью и оскорблениями. Все, что попадалось под руку, все было на моем теле. А начиналось «воспитание» с 2-3х ударов по лицу и затылку. До сих пор в памяти – искаженное злобой лицо. Прежде, чем отпустить «оплеуху», папа обязательно закусывал нижнюю губу, наверное, чтобы сильнее был удар.
Я стала бояться его прихода с работы. Если в дневнике появлялась плохая оценка, я врала, что его взяла классный руководитель на проверку. Но проходило время и тайное становилось явным. Вранье и страх перед раскрытием правды затягивало как болото. Чем сильнее папа бил, тем больше я боялась и врала. Чем больше я врала, тем больше папа бил. При этом объясняя: «Я тебя бью не за двойку, а за то, что ты врешь».
Однажды он меня так побил, что после того, как он ушел на работу, я взяла (украла) у него сигарету. Легла на кровать и решила: «Если папа придет и станет опять бить, я съем сигарету, отравлюсь и умру».
Но постепенно папина манера внушения, чего делать нельзя (брать чужого нельзя) частично передалась и маме.
Однажды она застала меня как я у соседей брала пельмени (папа соседей был рабочим, работал на станке, зарабатывал хорошо, поэтому питались разнообразнее. Сначала она начала кричать, а потом раздела догола и стала выгонять из дома. Я плакала, клялась, что никогда в жизни больше не возьму чужого. Она выталкивала меня в подъезд, повторяя: «Я устала от твоего вранья. Что будет, если узнает папа?» А ведь узнать он мог обо всем только от нее. Остановилась она только тогда, когда кто-то вошел в подъезд. Это возвращался с работы дядя Гриша – наш сосед по квартире.
Так сильно мама наказала меня всего лишь раз, но от сознания того, что это мама, а не папа (к отношению папы я стала привыкать) было больно и обидно.
Ходить гулять дальше двора не разрешалось, ходить в гости к одноклассникам тоже самое. Я общалась с детьми со двора, но мы были разные. Интересы наши не совпадали. Я любила мечтать, представлять себя взрослой, представлять какая у меня будет семья. А девочки со двора любили залазить в коробки (домики) и рассказывать «страшилки» типа «Истории о черной руке». Я с ними гуляла потому, что другого выбора не было, а после общения с ними звала родителей, чтобы они вышли в подъезд, потому что боялась заходить в него. Так и прошла мое детство во дворе. Поначалу мы ездили на Днепр (у нас была моторная лодка) почти все выходные. Взрослые занимались собой, мы были предоставлены сами себе. Это было лучше, чем «страшилки во дворе».
После окончания школы (через 3 дня после выпускного бала) я попала в больницу. Мне вырезали аппендицит. Папа хотел, чтобы я поступила в пед. Институт на физико-математический факультет. А я не хотела учиться на педагога. Поэтому через месяц после выписки из больницы (в больнице я была с 3 по 30 июля, а врач, оперировавший меня, сказал, что я родилась в рубашке – еще пару дней и меня они бы не спасли) мама устроила меня на завод бухгалтером. Папа немного успокоился, т.к. я «пошла по стопам его мамы» (она работала бухгалтером по зарплате).
Поступив на работу, я решила, что теперь я имею право на свое мнение, свое самовыражение. Но ошибалась. Все заработанные деньги я отдавала маме (Галинка ведь еще училась). Каждое утро просила у мамы 1 рубль на обед. Своих (карманных) денег не было.
Через несколько месяце на субботнике я познакомилась с «ним». Что такое любовь или дружба между парнем и девушкой я не знала. Мама на такие темы со мной не разговаривала. «Секса» в то время в СССР не было. В школе с ребятами я не встречалась, поэтому тех чувств какие могут быть между парнем и девушкой я на тот момент (знакомство с Сергеем) не ощутила.
Да! Я видела, что он обратил на меня внимание. Но не более. Через некоторое время Сергей позвонил и напомнил о себе. Предложил встретиться. Мы встречались почти каждый день. Он ходил в институт, а после мы гуляли. Не знаю, что он ко мне испытывал. За все время наших встреч Сергей ни разу не пытался меня поцеловать. Не знаю. Что я к нему чувствовала? Мне просто было приятно, что за мной ухаживает парень.
Но наши встречи скоро закончились. Мама достала путевку в «Нальчик» на 15 дней. Сергей меня провел и я уехала. Все было не плохо 10 дней, мы находились на т/базе «Голубые озера». Я сдружилась с одной девушкой. Мне тогда было 18 лет ей 26. Веселая, нормальная девушка. Так мне тогда казалось. А я просто неопытная девчонка «вырвавшаяся на свободу». Если бы я знала, чем все это знакомство закончиться. Через 10 дней пребывания на «Голубых озерах» наша группа уехала в Нальчик. Там мы находились 5 дней. Но именно в эти 5 дней случилось то, что перевернуло всю мою жизнь.
Мы жили в гостинице. И в один из вечеров приехали ребята (мы познакомились с ними в «Голубых озерах»). Они приехали на машине и пригласили нас покататься. Я отказалась наотрез, а подруга стала умолять поехать с ней, т.к. ей будет одной скучно. Умоляла не отказываться ради нее. И я сдалась.
Когда я стала подозревать о чем-то плохом, было уже поздно. Одним словом нас привезли на дачу, а потом меня просто изнасиловали. Было страшно. Стыдно, обидно за себя. Я плакала, просила, объясняла, что у меня есть парень, что никогда не была близка с мужчиной. Но это не подействовало. Через 2 дня мы уехали в Запорожье.
Когда позвонил Сергей, я не смогла сказать ему правду. Поделиться своей бедой с мамой было невозможно. Она бы не поняла. Сереже сказала, что вернулся с армии мой парень. Мне не хотелось его терять, но и обманывать тоже.
Так я опять осталась одна. Через время я познакомилась с Инной. Она жила в нашем доме, только в первом подъезде, а я в четвертом. С мамой и папой у меня так и не получились доверительные отношения. Поэтому я была рада знакомству с Инной. Именно с ней я стала «учиться» жизни, мы были неразлучны. Везде вместе.
И вдруг появился Вова. Мне он очень нравился. Единственное – меня тяготил прошлый «интимный опыт» с «мужчиной». Вова был «моряком дальнего плавания». Поэтому все время без него я проводила со своей «лучшей» подругой. Но настал день и моя «подруга» решила отобрать у меня Вову. Она рассказала ему, что я ему якобы изменила с другим. После этого Вова сказал: «Извини. Но нам лучше расстаться». И ничего не объяснил. Я пришла домой и папа заметил следы растекшейся туши. Да я плакала. А папа сказал: «Что дотаскалась. Уже и по морде получила!».
Никогда ни мама ни папа не спросили как у меня дела. О чем я думаю? Что меня беспокоит? И опять одна с собой, со своими несбывшимися мечтами.
Когда мои знакомые девчонки рассказали мне, что Вова, оказывается, давно нравился Инне (конечно моряк! Ходит в загранку! Весь при фирме). Вот она и нашла способ убрать меня с дороги.
Прошло время и я познакомилась с Виталиком. Я знала, что он женат, но я не собиралась заводить с ним дружбу. А он был настойчив. Прошел почти год, прежде чем я стала отвечать на его внимание. Он стал моим первым мужчиной. Это было как наваждение. В течении 5. лет мы с ним сходились, расходились. Но прошло время, и я встретила отца моей дочери.
Виталик хотел сохранить наши «свободные отношения», но я ему сказала, что с Геной у меня все серьезно и изменять ему я не собираюсь.
Мы три года жили «для себя». Ребенок был запланирован. Мы были готовы к его зачатию. Санька еще не родилась, а я ее уже любила, читала ей сказки, разговаривала с ней. Когда она родилась, я сидя в декрете взвалила все домашние дела на себя полностью. Базар, постирать, поубирать. Погладить. Все это входило в мои «обязанности». Когда приходили с работы Гена и родители (мы жили с родителями в двухкомнатной квартире) я была выжата как лимон. Наверное, поэтому через месяц у меня пропало молоко, и Санечка перешла на искусственное кормление.
Первое время Гена помогал мне по вечерам и ночью если Санька капризничала, а потом перестал. Я не обращала внимание на то, что он как-то изменился. Саньке был 1 годик, когда Гена стал ездить на рыбалку (так он говорил) с другом почти каждые выходные. Он говорил, что он устает на работе и ему нужно отдохнуть, отвлечься. Так продолжалось 2 года. Я стала подозревать, что муж ездит на «необычную рыбалку». И когда пришло время, я узнала, что у моего мужа есть другая женщина (моложе на 11 лет).
Когда я узнала об этом я не спала всю ночь. Казалось, что внутри все оборвалось, мысли путались, слез не было. Была только длинная ночь и спутанные мысли о тех двух, которые даже не подозревают, что где-то сердце разбивается на части. Когда муж приехал я не смола ругаться (не было слов), а просто расплакалась и сказала, что все знаю. Он не оправдывался, сказал, что очень любит эту женщину.
В течении месяца я просила его, уговаривала одуматься, подумать о дочке, но все было бесполезно. И я сказала чтобы он уходил, даже не сказала, а поставила его перед фактом, что он должен уйти и разобраться – кто ему важнее? Семья или молодая любовница.
За неделю я похудела на 12 кг. Я не могла ни есть, ни тем более покормить ребенка. Слава богу мама взяла на себя приготовление пищи и кормление Санечки на себя.
Но надо было продолжать жить и главной целью стала Санька. Мне очень хочется дать ей то, чего у меня было мало, чего мне не хватало – материнскую любовь, ласку, внимание и понимание, что бы она знала – чтобы не случилось я всегда ее пойму, поддержу и помогу ей в любой ситуации.
Да, я и мама ставшая ей и папой (по совместительству), но больше всего мне хочется стать ей другом.
